Материал подготовлен сотрудниками проекта Please Save Photography, который помогает людям структурировать и описать семейные фотоархивы.
Ирина Рухлецова
преподаватель музыки, активный волонтер еврейской общины, на пенсии. Родилась в Минске
Я сама перенесла весь этот ужас. Помню себя маленькой девочкой, четырехлетней. Живем мы напротив Филармонии в Минске. Отец там работает, а я все пытаюсь посмотреть, что он делает. У нас во дворе песочница и сад. Я играю с маленьким братом, потом бегу к папе. Открывается дверь и выходит мужчина с дирижерской палочкой.
Папа - Михаил Ионович Ривкин - в 1934 году только начинал работать в оркестре. До этого он работал на радио «Белрадиоцентр». Там он и познакомился с моей мамой - Эдди Рубиновной Клейнгевикс, которая приехала в Минск из Польши и устроилась на радио переводчиком с польского на белорусский. Мое воспоминание о маме такое: кто-то зовет меня домой и говорит, садись, будешь слушать маму по радио. Это все, что у меня осталось от довоенных воспоминаний.
Потом война… Мы попали в гетто. Вся семья: отец, мама, брат и я. Еще тетя Соня, папина сестра. Скорее всего, именно она помогла вывезти меня из гетто. Я помню нас везут, целую группу детей. Помню, как плохой мужчина приезжает в гетто, хочет продать картошку, но патруль ему говорит, ничего ты не возьмешь, тут одни нищие. К нему протягивает руки женщина с умершим ребенком, дай картошки. Когда он все это видит, то высыпает картошку на землю и говорит: бросайте детей в мешки, я их вывезу, только попросите их, чтобы не кричали. Вот он нас вывез в партизанский отряд, оттуда нас уже передали в Слуцкий детский дом.